Туристический вояж под приглядом ФСБ и браконьеров русского офицерства на сверхсекретный полигон ракетных войск стратегического назначения (РВСН) «Кура» на севере Камчатки.
На фото: Искусство Сергея Мельникофф, aka MFF. Завароживающая взгляд долина за вулканом Шевелуч. Отсюда начинается зловещий полигон космических войск России — «Кура». Россия, 2005 год.
✦ Сергей Мельникофф, 2005 | ЗАПОВЕДНАЯ «ДВАДЦАТКА»
Кругосветное путешествие, предпринятое в полувековой юбилей, от берегов Замбези в Южной Африке привело меня в кабинет российского губернатора в Петропавловске-Камчатском. В те годы еще не прозвучало сакральное «Рашка-Говняшка», и я мог надеяться без особых помех полюбоваться знаменитыми вулканами полуострова. Однако, действительность превзошла любые мои ожидания.
Поле Чудес в стране Дураков
Находясь в приемной губернатора Камчатской области Машковцева, я наблюдал ажиотаж, охвативший все этажи здания по улице Ленина 1. Мини-шторм был вызван предстоящим визитом министра экономики и развития страны Германа Грефа. Из программы сиятельного пребывания, которой тут же поделился со мной помощник губернатора, явствовало: министр прибудет завтра в 10 утра, сразу на двух самолетах.
— Вот бы так любому канцлеру, на запад от России, — думалось мне. — А то тамошние политики водителей персональных, и то не имеют.
Трехстраничная программа повествовала о единственной встрече министра Грефа с активом области и многочисленных деловых полетах на вертолетах (тоже не на одном) по Камчатке: в Долину Гейзеров; на курорт Горячие ключи; и так далее.
Уже после приезда министра, многочисленная пишущая братия со второго самолета (видимо, их дальневосточные коллеги писать разучились) осветила немеркнущим отблеском золотых перьев лейтмотив всего действа: — развитие туризма! Такую мудрую идею привез высокопоставленный федеральный турист в далекий камчатский край. С ней же, через сутки, хорошо отдохнув от утомительного расписания, он и улетел (ну еще может, чего в самолет погрузили), а я поехал на север, подвергая свой кошелек испытанию новой министерской программы.
Аккурат напротив знаменитой «Долины Гейзеров» — до заповедника по прямой было километров сто через пару горных хребтов — автобус остановился. Здесь был единственный на всем шестисоткилометровом пути общественный туалет, а не вдалеке от этой бетонной коробочки можно было и перекусить. Бабушки, скорее всего даже и не знающие фамилию министра, отоваривали туристов и всех желающих пирожками с разнообразной начинкой и ценой в 1 (один) Евро! Ровно столько получалось, если конвертнуть бывший деревянный на европейский курс. Нужно отдать должное кулинарным способностям бабушек, пирожки были огромными и тянули один за пару тех, что продаются на Брайтоне в Нью-Йорке по 50 центов за штуку.
В «Долину Гейзеров» попасть в этот раз не довелось. Однодневная поездка к фумаролам оценивалась местным туроператором, получившим знаменитую долину в безраздельное господство, в 500 (пятьсот) долларов! Помня о том, что на Гавайях за посещение аналогичного парка дерут пять долларов с машины и один бакс с пешего, я решил, что полтысячи зеленых за созерцание кипящей воды можно использовать как-то иначе.
Скрепа русского туризма
Два слова об основе туризма в этих краях. Ни один туроператор, ни один справочник, ни сайт посольства или консульства российского не сообщит вам, что помимо обязательной регистрации иностранца в ОВИР (милиции), ему необходима еще одна регистрация. Речь идет о преемнице печально известного КГБ. Причем, не просто о регистрации, а об официально согласованном, со всеми положенными печатями маршрутном листе, в котором по дням расписано ваше передвижение. Такого-то прибыл в пункт «А» (цель, время нахождения, адрес), такого-то вышел в направлении пункта «Б» (время в пути, азимут движения) и так далее. На дипломатическом языке сия процедура называется «Нотификационная система передвижения». Она активно использовалась обеими сторонами во время холодной войны, но даже и тогда под нее подпадали только дипломаты, торговые представители (сиречь — шпионы), журналисты, но не туристы.
Естественно, бумага у меня такая была, как и штамп местного отделения ОВИР на карточке прибытия, в которой уже красовалась печать иммиграционной службы России. Все пункты великой профанации были выполнены. Любой из российских чиновников покупается банальной взяткой — от президента Этой убогой страны, до таможника из Манзовки. Уж такая это особая территория.
Кстати, для простой процедуры получения регистрации в ОВИР, мне пришлось посетить высокое милицейское начальство. Привезти туда домовладельца, по адресу которого я прописывался, вместе с его домовой книгой, соответствующим заявлением, паспортом и документами на владение жильем. Но этого оказалось мало!
В Ключах — конечном пункте моего путешествия (ныне этот населенный пункт с 7 тысячами жителей имеет статус города) нужно было сломя голову, вновь бежать в ОВИР. И вот тут-то, туриста впервые, строгим голосом спрашивают: — А разрешение ФСБ на маршрут у вас имеется?!
Вы когда-нибудь слышали про забугорных туроператоров, которые передвижение своих клиентов обязаны согласовывать с органами разведки и контрразведки собственной страны? Причем, делать это официально!
Ей богу, я понятия не имел, что за вулканом Шевелуч прячется тот самый знаменитый, сверхсекретный, полигон «Кура», куда, с постоянством достойным лучшего применения, падают имитаторы боеголовок баллистических ракет, запущенных АПЛ в надводном и подводном положении из Баренцева и иных далеких морей.
Когда я составлял маршрутный лист, да еще с применением собственного летательного аппарата — микро-самолета американского производства — я не сомневался в том, что рано или поздно, его копия попадет в ФСБ, но каким-нибудь окольным путем. А пока я ползал с курвиметром по расстеленной на полу своего дома во Флориде громадной карте и высматривал точку с достаточным превышением на местности для съемки Шевелуча со стороны, если паче чаяния, вулкан будет активно извергаться. Так в моем маршрутном листе появилась «Сопка Острая», с полетом на нее и ночевкой на вершине.
Это уже потом, местный туроператор оформлявший мою заявку, представил все бумаги и на утверждение в ФСБ. Он-то «туристские» порядки своей страны знал.
И если бы начальники ФСБ, а вернее их подчиненные, внимательно проверили все 30 пунктов моего будущего маршрута (обычно на должности проверяющих такие бумаги оформлены их жены), они бы пришли в ужас. С вершины вулкана Шевелуча (пункты 21, 22 в моем маршрутном листе) и с сопки Острая (пункты 19 и 20) под объективы моих громадных камер с разрешающей способностью свыше 300 миллионов пикселей (я ведь печатаю очень большие, многометровые фотокартины для своих галерей) попадала вся секретная территория «Куры», или как лаконично называют полигон местные жители по последним цифрам номера ракетной войсковой части расквартированной в Ключах — «Двадцатки».
Но заявку мою проштампелевали впопыхах. Местные вулканологи только головой качали, читая перечисленные пункты.
На фото: Искусство Сергея Мельникофф, aka MFF. Группа Ключевского вулкана на рассвете. Камчатский полуостров, 2005 год. Кликните по картинке для перехода в галерею подарков.
Выстрел в десятку!
Маршрутный лист, увенчанный печатью ФСБ, равно как предыдущая регистрация ОВИРа и виза России, позволяли мне находиться на всей территории северной Камчатки до 8 октября включительно. В Ключах же пребывание мне ограничили 27 сентября. Наслушавшись от местных страшных историй о поднятых ночью в гостинице незарегистрированных иностранцах, я смело пошутил:
— Что, 28-го стрельбы, да?
Шутка случилась убойная. У женщины-майора перекосило миловидное личико. Бросив в мою сторону взгляд из двух орудийных стволов, она, как мне дураку показалось, съехидничала:
— Может, вы и время знаете?
Нет, чтобы унять свой поганый язык, я еще и продолжил:
— А когда в Москве 9 утра, у вас который час?
— 12 ночи, — буркнула майор.
— Ну вот, в полночь и выстрелят
По женскому лицу пошедшему красными пятнами, я с запоздалым ужасом понял, что угадал страшную военную тайну. Уже позже мне ее подтвердили местные браконьеры, тесно связанные с «Двадцаткой», ее начальством, ракетами и потерянными спутниками. Именно 28 сентября АПЛ «Борисоглебск» должен был шарахнуть своими ракетами по Камчатке.
Как попасть на сверхсекретный объект России за 400 американских долларов...
Конечно, министр обороны России Сергей Иванов прочитав эту статью (а я очень надеюсь, что он с ней ознакомится), скажет свою любимую фразу: «Бред сивой кобылы».
На фоне блатных песен уркаганов, звучащих в автобусах по всей Камчатской области и даже в рейсовых самолетах «Дальавиа», «сивая кобыла», «тырить», «мочить в сортире» и прочие дипломатические выражения высших лиц матушки России, видимо, олицетворяют неразрывное единение ее высокообразованного руководства с собственным народом.
Полковник ракетно-космических войск РФ г-н Терехов, командир войсковой части в чьем подчинении находится полигон «Кура», и вовсе обругает автора нецензурной бранью.
Телевидение страны, которое давно заслужило почетный титул имени «Путина-Петросяна», не пошлет съемочную группу за вулкан Шевелуч, в заповедную, сверхсекретную зону, где лейтенанты ездят на последних марках автомобилей забугорных концернов, красную икру добывают с помощью вертолета, и куда не пускают ни одного рыбинспектора.
Заповедная «Двадцатка» живет по законам военного времени: там падают с неба тупые металлические болванки, олицетворяющие собой смерть всего человечества.
На фото: Искусство Сергея Мельникофф, aka MFF. Полигон «Кура». Закат в центре лесного массива. Именно сюда падают имитаторы ядерных боеголовок межконтинентальных баллистических ракет. Камчатский полуостров, 2005 год. Кликните по картинке для перехода в галерею подарков.
В Ключах мне часто вспоминалась фраза учителя школы с пиратских островов Сулу на юге Филиппинского архипелага. На мой вопрос «где же пираты? », островитянин простодушно ответил: «Половина деревни пираты, а другая половина те, кто продает».
В особенности браконьерского промысла в Ключах меня посвящали местные водители, с которыми удавалось договариваться о доставке нашей группы в то, или иное место. Цены били тариф нью-йоркского такси, — доллар за километр.
Поездка в мертвый лес под Шевелуч (30 км.) обходилась в 100 баксов; под Толбачик $200 за день. Когда мы пробовали сопоставлять цены на продукты питания в ближайших магазинах с зарплатой тех, кто не имел транспорта, - мозг погружался в туманную пелену непонимания, почему свиное сало местных хавроний здесь стоит дороже марочного коньяка и красной икры, которой в официальной продаже нигде на Камчатке нет.
На попытку сбить цены, счастливые автовладельцы лишь пожимали плечами: — Мы на икре и охоте заработаем больше.
Наличие автомашины или лодки с мотором решает главный вопрос в икорном бизнесе: перемещение улова с места добычи в подвал, а потом на торговые прилавки городов СНГ. При этом десятки тысяч тонн красной рыбы остаются гнить по берегам нерестовых рек.
— Машина, лодка — это обязательно — говорил очередной мужичок, везя нас по пыльной грунтовке. — Но лучше всего вон им — кивает он на пролетающий в стороне военный Ми-8. На «Двадцатку» ни один инспектор носа сунуть не смеет. Вот где потеха! В вертолет грузят столько, что он взлетает с великим трудом.
— А на аэродроме? Когда прилетит.
— Это на военном-то? Водитель хмыкнул. — Кто ж его, болезного, туда пустит? Там ведь КПП, солдатики с автоматами. Да и в вертолете сверхсекретный военный груз. Часть то, какая? — вопросил он, и сам ответил: — СРВН, стратегическая, ракетная! Правда, нынешний командир — жлобина. Пятьдесят процентов дерет...
— За что? Я решил уточнить, хотя и так все сразу понял.
— Да набирают вояки бригаду рыбаков, забрасывают на полигон к хорошей, рыбной речке, но дерут за это половину. Прошлый брал равную долю по количеству людей в бригаде, а этот жадный. Главное, самим с полигона улов не вывезти, И при погрузке в вертолет, как ты хоть часть спрячешь?
— Правда, один раз его мужики накололи — смеется водила. Он их на реку забросил, улов знатный взяли, тонн 12 было. А потом кто-то по спутниковому телефону арендовал вертолет, кажется с Поланы. Дело было на границе полигона, ну все и вывезли. Тогда за вертушку заплатили сто с лишним тысяч рублей, но это было намного выгоднее, чем отдать полковничью половину.
Рассказ водителя лился столь плавно и изобиловал такими подробностями с именами участников, что у меня не осталось и тени сомнения, что передает его мне один из членов этой самой бригады .
— А военные не поймали? Секретный полигон все же. Да и вертолет — не машина.
— Не поймали — хохотнул парень в промасленном комбинезоне военного образца. — Вертолетчики тоже получают свое за такие рейсы. Да и какие там секреты? Ну, грохается из космоса железяка. Если в цель не попала, то ее солдатики по болотам ищут. Кстати, туда можно на экскурсию слетать. Не знаю уж по сколько, но собирают тут вояки с туристов желающих полигон посмотреть и катают туда на вертаке. А то, как жить то? — вздохнул он и принялся с упоением рассказывать, как завалил в прошлом сезоне громадного лося 16 выстрелами:
— Жаканы кончились, так я его дробью, в упор, в уши добивал...
Недавно на Камчатке прошел референдум по вопросу объединения области с Корякским автономным округом. Город Петропавловск, на въезде в который стоит чудовищный памятник новодел — могильный крест, выполненный из сотен тонн нержавеющей стали и водруженный на красно-гранитное основание, вне сомнения станет центром нового, огромного по размерам, края. В русских референдумах, «да» считают за глас собственного народа; «нет», относят на вражеские происки. Корякский округ недавно был закрыт как пограничная зона. В случае объединения, вся Камчатка превратится в заповедную зону для военных браконьеров. Зачем же тогда прилетал министр Греф с планом развития туризма?
